Послушай описание Ташкента,
Страны, чья удивительная прелесть
Должна быть всем известна знатокам! 

Зайнуддин Васифи

В Ташкенте есть местечко, куда  любят водить гостей города, чтобы показать старинный Ташкент. Между собой ташкентцы называют это место Венецией.

Конечно, по этому каналу не плавают гондолы, но все  дома стоят в воде по фундамент. И отлично чувствуют себя уже много веков.

На  тесных  улочках с отмытыми до блеска камнями  лежат  дети, купаются в арыках, играют  в свои махаллинские игры, неизменно улыбаясь и  приветствуя незнакомцев. Они привыкли, что  на их махаллю приходят посмотреть, как на диковинку. А гости проходят по тесным улочкам, залитым закатным солнцем и не переставая щелкают фотоаппаратами.

Древний канал тихо несет свои воды, омывая старые камни. Тут очень чисто,  несмотря на обилие старых досок и бревен. Каждая щепка хранит историю прошлого, со  времен арабского халифата, в который входил  город Шаш.

Халиф приказал вырыть ирригационную систему в своем новом городе  на окраине Маверранахра и выделил приличную сумму, около двух миллионов дирхемов. Именно тогда и возник древний Калькаус, наряду с каналами, пересекающими город. Бозсу (Калькаус), Анхор, Буржар, Салар,  — четыре канала, берущих свое начало из Чирчика.

Самое большое количество памятников Ташкента  осталось не раньше 16 века. Коплекс Хаст Имам,  который стоит возле канала раньше был парком, орошаемым водами Калькауса. Там располагались сады сады с летними резиденциями. Этот сад был местом собраний ученых, поэтов, просвещенных людей Ташкента.

Ах, какие прелестные словесные поединки и литературные споры там проходили!

Зайнуддин Васифи писал в своей книге «Чудеса происшествий»:

“Однажды на маджлисе ходжа Абдаллах Садр Марварида, присутствовали поэты и образованные люди Хорасана, как Хилали, Ахли, Фазли, Зулали, Хирати, Рухи, Хали, Амани, Кайли Мукбили, Анвари Диване и др. Случайно на этом маджлисе оказался диван его светлости Абд-ар-рахмана Джами. Ходжаги Марварид сказал: “Раскройте [диван] на удачу ” (Раскрыли), попалась газель:

Маулана Джани сказал: “Много достойных и великих писали газели на редиф, однако никто не мог достичь прелести газели ходжа Асафи — и продекламировал следующие строчки:

“Как зажгла ты огнем вина белое лицо,
Свеча [для] бабочки запалила белые волосы”.

Маулана Мухаммад Асили, нагнувшись к моему уху, сказал: “Помните, как то усматривали вы в этих строках некий недостаток?”

Ходжа Асафи оказался тут и спросил: “О чем разговор?” Асили ответил: “Они усматривают в строках недостаток.”

Все обратились ко мне (со словами): “Что за недостаток? Никому никогда не приходило это в голову!”

Ходжа Асафи стал спорить и противоречить. Я сказал: “Мне думается, нет ли сомнения в том, что свеча в зависти зажигает себе волосы? Где это бывает, чтобы в зависти зажигали себе волосы? Это соответствовало бы тому, что если бы у красавицы загорелись от вина щеки, а старуха от зависти запалила бы свои седые волосы!”

Как я сказал это, все расхохотались, а ходжу Асафи постиг великий стыд. Тут некоторые из присутствующих пустились было со мною в спор. Но ходжа Марварид заявил: “Я не согласен с вашим криком. Он прав!”

Берег Калькауса помнит ноги Поэтов и Предстоящих. Может быть, именно поэтому идти вдоль канала, прижимаясь к старым стенам, так  восхитительно? Разглядывать старые окна и древний фундамент, искать строчки газелей в запутавшихся ивах, и любоваться на блики воды?