У  Кокандского  оружейника  Хасана Умарова строится новая устахона. Она будет просторной, светлой,  на стенах будут висеть старинные сабли и ножи из его коллекции, сертификаты и дипломы международных выставок, а места хватит всем – и ученикам и гостям.

А пока мы сидим в старенькой мастерской, тесной, но очень колоритной,  и разговариваем про ножи, которые делали его отец Аман Умаров, член Союза Художников СССР, а позднее член Художественной Академии, его дед и его прадед, а сейчас  делает он, и его нож можно отличить из тысячи ножей.

 

Сделать   настоящий старококандский     дамаск работа не  одного дня. Такой нож, если не выходить из мастерской, делается 20 дней. Чем он отличается от обычного, сделанного из заводской  заготовки, спросите вы – мастер ответит: «Как картина от фотографии».

Пичок – национальный универсальный нож, имеет прямое лезвие из углеродистой стали  с односторонней заточкой, от обуха в ноль,  и его  не надо специально  потом  править, достаточно пару раз провести по дну пиалушки, и нож  опять становится агрессивным и готовым к битвам на кухне. Готовить с таким – одно удовольствие. Режущая кромка  очень тонкая и невероятно прочная. Такой нож  будет служить четверть века, как новый, еще четверть века, как старый, еще четверть как раритет и только потом его можно повесить на стену, и сказать – этот нож принадлежал моему отцу или деду.

По спинке ножа Хасан-ака приковывает кракелюр, дело долгое, кропотливое, на высоких температурах,  но который придает ножу необычный, очень красивый вид. На лезвии – приковывается узор, «тамга»,  принцип  такой же, как и на знаменитой кокандской резьбе по дереву. Он складывается из мелких  элементов, которые надо собрать воедино, — равновесно  и  гармонично – знать, куда повернуть тот или иной завиток. Но в отличие от деревообработки – все это делается при высокой температуре  и быстро. Затем  узор заливается латунью, и нож шлифуется, доводится до совершенства.

 

Рукояти ножей делаются из  чинары или абрикосового дерева, кости и рога, затейливо украшаются. Хасан-ака по  образованию дизайнер, сам придумывает декор для рукояток, — и когда его идеи уже переходят в массы,  перестает  использовать старый прием и придумывает новый. Вот сейчас на  рукоятке  из абрикоса складывается перламутровый узор из индонезийской ракушки,  такой перламутр очень выразителен и красив. Приклеивается на шерлак – немецкий клей,  этот клей  у  германских мебельщиков кокандские мастера закупали испокон веков. Его  плавят на огне, красят и сворачивают в тонкие жгутики, которые хранятся у Хасана-оружейника в старых жестяных баночках из под сладостей и чая, так же как у  его отца и деда. Затем понемногу отрезают, разогревают  и наклеивают на него наборный узор.

 

Затем нож  протравливается, и на его лезвии проступают мельчайшие узоры, он темнеет, становится благородным. Ножи в Коканде протравливают медным купоросом,  раньше  травилка делалась из сока яблока или лимона.

Есть и собственное клеймо, которое мастер  для себя придумал. Раньше обходился   без клейма, как  старые оружейники. Клеймо ставили только на нож, на холодном оружии, -сабле,    его не ставили . Но даже без клейма знатоки всегда  отличали работы знаменитых мастеров.

В клейме  очень хорошо читается тюльпан, символ Коканда, и одному мастеру понятный знак. Хасан-ака и сам еще не знает, нужно ли ему это клеймо, но сделал, и пусть будет.

На ковре висят старые ножи,  среди них и Тол-барги, по форме напоминающие  лист ивы, и кайики – в форме ладьи,  и ритуальные сабли с волнистым краем и выкованным узором.

Всему этому уже  немало столетий —  память предков, которая живет в небольшой, уютной устахоне в Кокандской махалле.

Знаете ли вы что знаменитый дамаск родом из Ферганской долины,  и это давно установлено узбекскими учеными  и подтверждено английскими исследователями? Просто имя свое эти клинки получили от крестоносцев, которые впервые увидели их во время крестовых походов в на рынках в Дамаске.

В Коканде испокон веков умели пользоваться рудами сложного геохимического состава. Недалеко от Коканда есть городище Аксикет, где были найдены древние плавильные печи и  части клинков из природнолегированного ванадия.

Тут очень хорошо пить чай, и есть прохладные абрикосы, которые  нам приносит матушка Хасана, и  она очень переживает, что мы совсем ничего не съели. В дорогу с собой набирается пакет  абрикосов и кусочки халвы, но уходить не хочется.

И это странно – к ножам у меня всегда было настороженное отношение,  опасливое. Но  ножи Хасана-ака видимо имеют характер хозяина,  очень добрые и спокойные. Они послушно ложатся  в руку и сразу  же признают тебя своим хозяином. Когда-нибудь такой нож обязательно будет царить  на моей кухне.

Этот дом выпустил в свет 12 учеников, которые уже работают самостоятельно и  имеют свои секреты и клейма,  а недавно  сюда пришла долгожданная радость – У Хасана-ака родился сын.

Для оружейника это очень важно – рождение сына. Значит,  семейное  ремесло не прервется и будет жить.